Павлова Елена
28.01.2015

Идея взять ребёнка из детского дома посещала меня в разные годы моей жизни. Но в более молодом возрасте меня часто останавливала мысль о непременно плохих генах, потом — отсутствие финансовой стабильности. Потом случилась трагедия — гибель любимого мужчины, и многолетняя пропасть, в которую я свалилась, не в состоянии пережить потерю. Только через 6 лет как-то нашлись силы для начального воскрешения. Встряхнуться и заполнить пустоту помогли занятия в театральной студии, походы с ночовкой у костра, а затем и хор русской песни.

В общем, силы жить появились, а жить одной не хотелось. И снова появились мысли о приёмном ребёнке. Мысли о плохой наследственности уже не так сильно пугали, — с годами начинаешь понимать, что правильное воспитание может одержать верх над генами. В конце концов, сколько их, рождённых от «генетически правильных» в итоге издевались над своими престарелыми родителями, либо оказывались преступниками? Да полно. Не всегда они спасают-то, гены.

За те 10 лет, что я прожила без Него, к теме приёмных детей я подступалась не однажды. Смотрела публикации в газетах, где печатали фотографии сирот, общалась с коллегами-журналистами, ведущими подобные рубрики. Иногда сама писала статьи о каких-то детских домах Москвы, знала о проблемах детей, вынужденных расти в больницах. Словом, тема всегда «царапала», но окончательно погрузиться в неё, принять решение стать приёмной мамой для девочки, я приняла только в конце лета 2014 года.

Получилось так, что собираясь отдыхать в сочинском Дагомысе, я договорилась встретиться там со своей знакомой туристкой из Тамбова. Она привезла на море внучку Лизочку, прелестную шестилетнюю девочку. И я поняла, что самой мне уже приелось и море, и вообще весь этот отдых, что мой стиль жизни, сложившийся за последние 10 лет, перестал приносить удовлетворение, что энергия требует иного направления, более близкого и душевного.

Мысль о ребёнке стала просто навязчивой. Вернувшись, я влезла в тему сиротства буквально по уши, и не вылезаю из неё по сей день. В интернете информации море, есть полезнейшие документальный фильмы, позволяющие разобраться с проблемами отказных детей (особенно рекомендую фильм Ольги Синяевой «Блеф, или С новым годом»). Но, самое главное, за те годы, что я была далека от темы, появились сайты с анкетами детей сирот. На «усыновите-ру» я увидела девочку из Кабардино-Балкарии, от которой не смогла отвести взгляд. Её анкета стала последним и самым веским аргументом для принятия решения: «У меня будет ребёнок».

О таком серьёзном решении предстояло оповестить мою маму. В двухкомнатной квартире я проживаю вдвоём с кошкой. До родительского жилища топать пешком не менее 20 минут. Ради конспирации – чтобы раньше времени «не обрадовать» свою 87-летнюю бабушку и отчима, встречу с мамой назначили на скамеечке в общественном яблоневом саду. Стоит заметить, что я изрядно волновалась, так как это был мой первый разговор о ребёнке с кем бы то ни было. Согласие мамы для меня было обязательным, т.к. командировочный стиль работы предполагал, что в моё отсутствие заботы о девочке будут на её плечах. Ну и в кружок отвезти, в поликлинику…

Мама согласилась на удивление легко. Однако ей не понравился возраст предполагаемого ребёнка – 10-12 лет. Мои аргументы были железными: мне в конце 2015 года стукнет полтинник, ребёнка нужно успеть вырастить. Живу я одна, маленький ребёнок не сможет всё моё рабочее время находиться один. Претензии по поводу возраста ребёнка мама предъявляет мне по сей день. Никакие аргументы, что-де девочек младшего возраста днём с огнём не найти, она почему-то не воспринимает. Кстати, я пока не могу найти ребёнка и 12 лет!

Итак, решение принято. В интернете есть масса информации по данной теме, даже пошаговые инструкции – куда идти, что нести и как говорить. Взяв паспорт я отправилась в свою опеку. Очень милая молодая девушка объяснила, что от меня потребуется, дала список необходимых документов, я заполнила пару бумаг и отбыла.